Хитрая штука это подсознание, оно порой подсказывает очень верные вещи. И тебя подсказало.
Я много позже понял, что к чему, на самом деле. Хочешь, поделюсь размышлениями? Только по секрету, обещай никому не проболтаться.
Бывает, встречаешь человека и думаешь - пиздец, это мой человек. Реально мой, что б я сдох! Я хочу, нет, я просто обязан как-то его зацепить. Потому что не за горизонтом то самое, о чем еще книжки пишут, и песни на гитаре подбирают. И надо непременно не отпускать, екнуло же, а это первый признак. А там, глядишь, и я на что-нибудь сгожусь - может дюжину стишков налеплю, а то и сам сочиню нехитрый мотивчик. Если не на гитаре, так в уме. Буду потом ходить такой счастливый и загадочный по набережным, и мурлыкать себе под нос. Ну а дальше самое интересное начнется, такое завертится, что Шелдон за нами с блокнотиком бегать будет и диалоги записывать.
Поэтому сразу подойти хочется и общение завязать. Показать что я тоже весь из себя мегаиндивид, чтобы, значит, заинтересовать с далеко идущими намерениями.
И тут все умные мысли в голове срочно бросятся к выходу, потому что каждой не терпится проявиться, а время аудиенции, ясен пень, ограничено, значит, микрофон достанется не всем. Давка, паника, мат. Мысли поагрессивней начинают пинать тех, что потщедушнее, кого-то вообще в мясо затаптывают. Визг, вопли. Лампочку кто-то портфелем разбивает в пылу схватки, полная неразбериха, одним словом. В результате такой прыти, вся эта толпа непробиваемым комом застревает в горле, и наружу вылезают только «ааа..», «эээээ....» и «ну, типа того.. гы!», потому что они уже давно в носоглотке тусовались и траву втихаря курили.
Собственно, последствия, я думаю, знакомы многим - «мой человек» непонимающе смотрит на меня некоторое время, а потом пожимает плечами и уходит наниматься персонажем в какую-нибудь другую книжку. А в моей уже больше не появляется, разве что в эпилоге, когда состарившийся главный герой лежит на смертном одре и вспоминает, кем он мог бы стать, если бы не был таким мудаком. И всех, кого бы он на самом деле сейчас хотел видеть рядом, со стаканом воды морщинистой руке.
Но эпилоги бывают не во всех романах. В моем, по крайней мере, он, если и будет, то совсем другим. Там будет моя жена, которая в непроницаемых темных очках и элегантном траурном платье, возлагает на могилу венок с надписью на ленте: «Я надеюсь, ты закончил? Можно теперь я скажу?»
(с) opossum